Курс на деградацию: к чему приведет падение украинской промышленности?
Почти год в Украине продолжается падение промышленного производства. Его масштабы значительно увеличились весной, начались тенденции по сокращению рабочих. Большое падение наблюдается в отраслях с высокотехнологическим процессом производства. Несмотря на объективные тревожные показатели, государство не предпринимает никаких шагов, будто не понимая, что необходимо спасать основу экономики. Возможно, как ее спасать, власти даже не знают, а в экономике видят совсем другие «основы».
Глубокое падение
Официальная статистика, опубликованная Госстатом в мае, показала неутешительную тенденцию: в Украине продолжает падать промышленное производство. В апреле 2020 года промышленное производство упало на 16,2 % по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года, на 12,8 % по сравнению с мартом. Тенденция сокращения промпроизводства в Украине длится практически год — с июня 2019-го, а это значит, что не стоит связывать ее причины с коронавирусом, карантином и мировым экономическим кризисом. Последние факторы только усугубили ситуацию.
«Деиндустриализация ускорилась и усилилась еще с июня 2019 года, когда непрерывно начало сокращаться промышленное производство, — говорит экономический эксперт Виктор Скаршевский. — Это еще до коронавируса. В декабре промышленность сократилась практически на 9 %, машиностроение сократилось на 15 %. Сейчас в апреле это все ускорилось, а коронавирус добавил скорости этому свободному падению».
Устрашающей выглядит структура падения промышленности. Самое большое падение по отношению к апрелю 2019 года зафиксировано:
в добыче каменного и бурого угля (-35,1 %);в текстильном производстве, производстве одежды, кожи, изделий из кожи и других материалов (-37,8 %);в изготовлении изделий из дерева, производстве бумаги и полиграфической деятельности (-23 %);в производстве резиновых и пластмассовых изделий (-30,5 %);в металлургическом производстве, производстве готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования (-29,9 %);в машиностроении (-35,6 %);в производстве компьютеров, электронной и оптической продукции (-47,5 %);в производстве электрического оборудования (-33,2 %);в производстве автотранспортных средств, прицепов, полуприцепов и других (-50,9 %);в производстве мебели (-29,3 %).
Это падение просматривается не только в соотношении месяц к месяцу, но и в более длительном периоде. Оно происходит в видах деятельности, которые производят продукцию с высокой добавленной стоимостью, как например машиностроение.
Больше всего зафиксировано падение промышленного производства по сравнению с апрелем прошлого года в Черновицкой (-54,5 %), Тернопольской (-32 %), Днепропетровской (-31 %), Донецкой (-23,1 %), Закарпатской (-29,1 %) областях.
Более-менее стабильным выглядит производство кокса и продуктов нефтепереработки (+2,6 % по сравнению с мартом 2020 года), производство химических веществ и химической продукции (+6,5 % по сравнению с апрелем 2019-го), производство основных фармацевтических продуктов и фармацевтических препаратов (+17,1 % по сравнению с апрелем 2019-го).
Промышленный рост по сравнению с апрелем 2019-го наблюдался только в трех регионах Украины: Кировоградской (+3,2 %), Полтавской (+0,5 %), Херсонской (+0,5 %) областях. Но вряд ли такой рост можно назвать большим прогрессом.
«Это не секрет, что мы за последние годы лишились целых отраслей промышленности, — говорит эксперт Аналитического центра экономико-правовых исследований и прогнозирования при Федерации работодателей Украины Сергей Саливон. — Практически под вопросом сейчас существование той же “Мотор-Сичи”, а значит и авиадвигателестроение. Авиастроение практически обнулено. Такие технологичные отрасли мы теряем на глазах. Беда в том, что и с другими отраслями, уже менее технологичными масса проблем. Даже в пищепроме в прошлом году у нас прекратился рост. А что будет по итогам карантина? Понятно, что минус будет еще больший, потому что упало потребление, экспорт. Естественно, ситуация будет еще хуже, чем в прошлом году».
Эксперты прогнозируют, что сокращение промышленного производства продолжится в ближайшие месяцы, что вскоре должна показать статистика: «Глубокое падение, которое продолжится и в мае, — говорит Виктор Скаршевский. — Это означает потерю рабочих мест, увеличение безработицы, снижение доходов, урезание зарплат. Это означает, что не будет никаких инвестиций в модернизацию промышленных предприятий. Мы вошли не только во внутренний, но и в мировой кризис. Это значит, что уменьшаются рынки сбыта для Украины, украинских товаров и сырья».
Сырье и мир
На падение украинской промышленности влияют не только начавшиеся в 2014-15 годах процессы деиндустриализации, возведенные на уровень государственной политики, но и характер украинского производства. Приоритет отдан сырьевому экспорту, не высокотехнологичной продукции, которая зависит от ситуации на мировых рынках. На мировую ценовую конъюнктуру Украина не влияет. У нее самое сжатое производство среди стран не только Европы, но и мира. Ресурс howmuch.net в апреле оценил объемы украинского производства в 15 миллиардов долларов. В связи с коронавирусом к числу известных проблем добавилось падение как внутреннего, так и внешнего спроса, что усугубит экономический кризис в Украине.
«В плане эффективности сырьевой промышленности украинские предприятия, например, в металлургии относятся к числу замыкающих, — рассказывает экс-министр экономики Виктор Суслов. — У них низкая эффективность. И если начинается падение мирового спроса, то в первую очередь на украинские предприятия на металлургическом рынке. А когда начинается возобновление спроса, то спрос на украинскую продукцию возобновляется в последнюю очередь. Поэтому ждать какого-то подъема и возобновления роста нельзя. Скорее всего, можно предполагать, что в виду недостаточной эффективности украинской промышленности наше сырье будет все больше и больше отправляться в непереработанном виде. То же самое относится к продукции химической промышленности и другим. Это мы очень четко наблюдаем в сфере аграрного производства, где мы, как правило, отправляем на экспорт непереработанное аграрное сырье. А переработка аграрного сырья в качественную продовольственную продукцию в Украине отстает, производится такой продукции чрезвычайно мало, а на экспорт идет еще меньше».
Тем не менее, в Украине продолжает делаться ставка на торговлю сырьем, в основном зерновыми и продукцией первого передела — чугуном, рудой и так далее. Это совсем неблагоприятно отражается на экономике в плане рабочих мест.
«75 % нашего экспорта — это первичные полуфабрикаты, — говорит Сергей Саливон. — Я не раз приводил пример: один двигатель для АН-148 стоит столько же, сколько 6 тысяч тонн кукурузы. Так это по валютной выручке, а если взять по добавленной стоимости, то все равно добавленная стоимость в этом двигателе будет на несколько порядков больше. Людей, которые работают над этим двигателем, будет тысячи по кооперации, а чтобы 6 тысяч тонн кукурузы вырастить, достаточно двух человек. То есть рабочих мест несравнимое количество».
Проблема в том, что тому, кто продает, важна прибыль, а не социально-экономические эффекты, и не важно, с чего ее получать — с двигателя или с кукурузы. Все попытки бизнеса выбраться из сырьевого направления сводились на нет, такое впечатление специально. Целенаправленная политика деиндустриализации, которая началась во время кризиса 2014-15 годов, депрессивные процессы в промышленных регионах Украины, которые наблюдались до этого периода, продолжились срезанием небольших и робких промышленных всходов в краткие и очень условные моменты стабилизации и оживления экономики. Такие действия наблюдались за правительством в прошлом году.
«Достаточно сказать, что абсолютно самоубийственные действия Нацбанка и Министерства финансов по укреплению гривны на 15 % не могли не привести к катастрофическим последствиям в первую очередь в сегменте промышленности, — рассказывает экономист, финансовый аналитик Алексей Кущ. — Основной эпицентр деиндустриализации разгорелся даже не в индустриально развитых областях, как Запорожская, Днепропетровская. Лидерами по темпам промышленного производства были Житомирская, Волынская, Хмельницкая, Закарпатская области. Это те области, где с 2016 года начала вызревать новая, я бы назвал ее, малая индустриализация. Это адаптация нашей промышленности под новый европейский рынок, который открылся в результате подписания соглашения о зоне свободной торговли. Это одно-двух цеховые производства, где производились запчасти, электротехника, стройматериалы, мебель. Во всяком случае, уровень добавочной стоимости был намного выше, чем в металлургии или в зерновом экспорте. Там не было рентабельности, как у зерновых трейдеров на уровне 50-60 %, там была рентабельность на уровне 10-15 %. Как раз эта рентабельность была полностью уничтожена 15-процентным укреплением гривны. Если ты производишь обувь, продаешь ее в Европе и зарабатываешь 15 %, а твоя национальная валюта укрепляется на те же 15 %, то получается ты уже работаешь в ноль или вообще в убыток. Нацбанк и Минфин практически выкосили малую индустриализацию в стране за несколько месяцев».
«Утилизационная программа»
27 мая правительство Украины утвердило «Программу стимулирования экономики для преодоления последствий эпидемии COVID-19». В ее разработке приняли участие 90 специалистов из около десятка разнопрофильных организаций — как государственных научных учреждений, так и бизнес-ассоциаций и независимых аналитических центров. Компания подобралась респектабельная. Однако программа не стала откровением для экспертов. Многим из них трудно было ее назвать даже программой, поскольку она не содержит ни цифр, ни расчетов, ни источников ресурсов, ни сроков выполнения, ни имен ответственных за те или иные направления лиц.
«Всего этого, к сожалению, в украинской антикризисной программе нет, — говорит глава Комитета экономистов Украины Андрей Новак. — А это означает, что нет целей, параметров, сроков их выполнения. Фактически правительство и все подчиненные, которые должны эту программу выполнять, не имеют целевых параметров, что они должны выполнять и в какой срок. А это означает, что отчитаться об успешном выполнении такой программы можно хоть завтра».
«Это как сочетание примитивной курсовой работы студента первого курса экономического вуза и вкраплений колоссального количества неприкрытого лоббизма. И все это перемежается избитыми фразами, которые перетекают из одной программы в другую, и которые можно было применять и 10-15 лет назад», — отмечает Алексей Кущ.
На 88 страницах красочной презентации антикризисной программы правительства эксперт замечает примеры откровенного лоббизма. Они демонстрируют, какой подход к промышленности избрало уже второе правительство при президенте Зеленском.
«В разделе улучшения доступа предприятий к финансированию предлагается упростить доступ государственных предприятий для продажи металлолома, — рассказывает Алексей Кущ. — Инструмент стабилизации ситуации в промышленности — это упрощение продажи госпредприятиями металлолома. Это уже не промышленная программа, это утилизационная программа. Предыдущее правительство называли “самокатчиками”, а новое правительство можно назвать «металлоломщиками». Учитывая, что энергетический комплекс достался нам еще со времен Украинской ССР, лома будет очень много, цветных и черных металлов. И таких элементов неприкрытого лоббизма там достаточно много. Правительства других стран занимаются сложным экономическим моделированием, а наше правительство — нет. Наше правительство представляет собой биржу олигархических интересов. Они не думают, как пережить кризис для всей страны, а только для отдельных видов бизнеса».
Также эксперты не увидели в антикризисной программе правительства рынков сбыта, ведь можно произвести сколько угодно продукции, и ее не продать. Кроме того, именно в антикризисной программе правительства было указано намерение отменить льготный тариф на электроэнергию для населения. Какой-то конкретной помощи людям в связи с пандемией и экономическим кризисом нет. Все что мы видели во время карантина — это неоднозначные налоговые каникулы, увеличение минимального пособия по безработице и доплаты пенсионерам.
«Для работающих, временно неработающих, безработных фактически никакой социальной поддержки нет, — говорит Андрей Новак. — Это говорит о том, что украинская антикризисная программа является одной из самых слабых, если не самой слабой в мире».
Рецессия и деградации
Согласно исследованию компании ICU, падение украинского ВВП в апреле составило 12 % против падения в 4,5 % в марте. В организации считают, что по итогам 2020 года оно составит 6,7 %.
В начале июня Министерство развития экономики, торговли и сельского хозяйства оценило сокращение ВВП Украины за январь-апрель 2020 года на 5 %. А по оценкам МВФ, которые, как правило, сдержанны и консервативны, украинская экономика уменьшится по итогам года на 8,2 %. Эта цифра указана в релизе Фонда в связи с утверждением новой программы кредитования Украины. Таким образом, МВФ в июне ухудшил свой апрельский прогноз на полпроцента. Тревожный звонок, и Украина не обладает значительным объемом экономических возможностей для выхода из ситуации.
«Ладно бы этот квартал просели и все, — говорит Виктор Скаршевский. — Украинская экономика входит в затяжную фазу рецессии. По промышленности она началась с июня прошлого года, а по другим секторам экономики, благодаря в том числе карантину, еще и в сфере торговли и услуг. Если мировой ВВП ожидается, что упадет на 3-5 %, если брать прогнозы МВФ и других мировых организаций, то мировая торговля по оценкам ВТО просядет на 25-30 %. Поэтому за счет экспорта в этом году Украина не сможет ничего сделать. Так как эта рецессия в Украине будет продолжительной минимум год — до двух лет, это означает, что в Украине снизится платежеспособный спрос. Он уже снизился сейчас».
Но это не означает, что следует наблюдать за негативными процессами в экономике. Можно действовать, и в первую очередь спасать и оживлять промышленность. Многие элементарные шаги по ее поддержке можно было сделать уже давно и без особых программ.
«Хотя бы сделать три вещи, — предлагает Виктор Скаршевский. — Во-первых, это изменение в закон о госзакупках. 700 миллиардов гривен, которые идут на госзакупки, переориентировать максимально на украинские товары и услуги. Необходимо внести изменения в закон, предусмотреть локализацию производства, срок жизни товаров. Во-вторых, чтобы развивалось производство и делалось что-то с нуля, нужно очень сильно удешевить и облегчить подключение, как в административном, так и в финансовом плане, к электросетям. Это не мелочь, а один из основных факторов, который сдерживает производство и возникновение нового производства в Украине. Третий простой и понятный элемент — это экспортно-кредитное агентство».
Последний механизм в Украине никак не может заработать и по информации экспертов блокируется, в том числе требованиями МВФ. Это в то время, когда во всем мире говорят не только о локализации производства, но о доместикации производственных мощностей, протекционизме, продвижении преференций местному производителю. Простые, известные шаги, но в Украине неведомые и неиспользуемые на уровне государственной политики.
«Надо делать так, как делают более развитые страны, те же Соединенные Штаты, — говорит Виктор Суслов. — Трамп сделал все, что мог, для введения экономического протекционизма. Эти страны предпринимают очень большие усилия для увеличения спроса на продукцию собственного производства, ограничивается импорт. Если руководство страны реально захотело бы выводить страну из кризиса, оно должно было проводить такую политику. Протекционистскую политику сейчас проводят все страны мира, кроме Украины».
Падение промышленности отражено не только в словах и сухих цифрах. Оно уже заметно в нашей жизни. Согласно данным Государственного центра занятости, количество предупрежденных о запланированном сокращении в промышленности за январь-апрель 2020 года составило 13 931 человек. Это на 10 366 человек больше, чем за аналогичный период прошлого года. В процентном соотношении этот рост составил 291 %. Если не начать исправлять ситуацию, цифры будут куда хуже. Пока же прогноз на ближайшее будущее остается неутешительным.
«Мы можем прогнозировать дальнейшее продолжение деиндустриализации страны, падение ВВП, падение доходов бюджета, возрастающий выезд нашей рабочей силы в более развитые страны с более четкой политикой и лучшим законодательством, низким уровнем коррупции и так далее, — говорит Виктор Суслов. — Иначе говоря, будет происходить быстрее то, что мы наблюдаем много лет, а именно процесс деградации страны. Процесс деградации начинает активно затрагивать социальные сферы. И здравоохранение, которое продолжает уничтожаться медицинской реформой, и образование деградируют очень сильно. Ну и сфера ЖКХ, все видят, что в ней происходит, нарастание инфраструктурного кризиса, когда уже половина атомных блоков в энергетике не используется, а те, которые используются, используются на часть мощностей. Идет вал, который должен был бы встревожить нашего президента и наше правительство. Вал процессов деградации. Но они этого не видят и не понимают».