22 июня 1941: Начало войны глазами врага

От «писаний» буржуазной  прессы и антикоммунистических исследований часто можно узнать, что в начале Великой Отечественной войны советские войска повсеместно бежали и дезертировали с позиций, массово сдавались в плен и т.п. Не вступая с ними в полемику, лучше обратимся к свидетельствам военных и вождей фашистской Германии.

Сначала предоставим слово бывшему командующему 30-й пехотной дивизией в составе группы армий «Север» генерал-лейтенанту К. Типпельскирху. Он вспоминает, что Гитлер надеялся в первых же операциях разбить Красную Армию, но «после первых операций этого… не произошло, в войне наступил первый большой кризис (для наступавших немцев. — В.Р.)… Операции всех трёх групп армий (немецких — «Север», «Центр», «Юг». — В.Р.)… не привели ни к быстрому уничтожению всех вооружённых сил противника, ни к подавлению морального духа и мужества Красной Армии... Части и соединения русских войск продолжали стойко сражаться даже в самом отчаянном положении».

Типпельскирх признаёт: «До 3 июля на всём фронте продолжались упорные бои. Русские отходили… очень медленно и часто только после ожесточённых контр-атак против вырвавшихся вперёд немецких танковых частей». Подводя итог первым боям, он делает вывод: «Русские держались с неожиданной твёрдостью и упорством, даже когда их обходили и окружали». Типпельскирх добавляет, что немцам «в течение нескольких дней или даже недель приходилось вести крайне тяжёлые бои на два фронта (против отступавших и попавших в окружение советских войск. — В.Р.), что пагубно отражалось на их боеспособности».

Командовавший 2-й танковой группой в составе группы армий «Центр» генерал-полковник Г. Гудериан признаёт, что уже в первые дни войны для немцев «всё произошло совершенно не так, как думало немецкое верховное командование», так как советские войска наносили контрудары. Гудериан добавляет, что при этом немцы с первых же дней своего наступления столкнулись с мощным партизанским движением и упорным сопротивлением советских окружённых частей. Специально он отмечает, что уже 22 июня «вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление… Особенно ожесточённо оборонялся гарнизон… крепости Бреста». Гудериан отмечает, что сопротивление и удары находившихся в окружении советских частей были настолько сильными, что, например, командование 4-й армией было вынуждено выделять крупные силы для борьбы с ними.

Командовавший действовавшей в Белоруссии 52-й дивизией генерал-майор Л. Рендулич в связи с этим отмечает: «Особенно ярко стремление сделать партизанскую борьбу неотъемлемой частью войны выразилось в России», и причём с первых же дней войны. Рендулич специально указывает: «Эти действия стали тяжёлым бременем для армии (немцев. — В.Р.) и представляли собой немалую опасность».

Командовавший группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Г. Рунштедт свидетельствует, что на его участке фронта «после некоторых начальных успехов войска группы натолкнулись на значительные силы противника», которые контратаковали, «ведя тяжёлые кровопролитные бои». Подводя итог первым дням боёв, Рунштедт признаёт: «В результате упорного сопротивления русских уже в первые же дни боёв немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были значительно выше потерь, известных им по опыту кампаний в Польше и на Западе».

Послушаем и командовавшего входившей в группу армий «Центр» 3-й танковой группой генерал-полковника Г. Гота. Он также отмечает мужественное сопротивление советских войск 22 июня и то, что дальнейшее наступление его группы замедлилось, а «3 июля на всём фронте наступления 3-й танковой группы продвижение было остановлено». Гот указывает: «С 24 июня активность противника, отходившего от Белостока… с каждым днём повышалась», и поэтому приходилось выделять силы для прикрытия флангов.

Генерал пехоты Э. Манштейн, командовавший входившим в состав 4-й танковой группы 56-м танковым корпусом (группа армий «Север»), признаёт, что 22 июня «постоянные контратаки противника (советских войск. — В.Р.) … в отдельных случаях влекли за собой тяжёлые бои». При этом он отмечает, что комиссары «были фанатичными бойцами».

Начальник штаба 4-й армии полковник Г. Блюментрит признаёт, что защитники Брестской крепости «оказывали фанатичное сопротивление». Он также отмечает: «Даже в окружении русские продолжали упорные бои».

Теперь обратимся к военному дневнику генерал-полковника Ф. Гальдера — начальника Генерального штаба сухопутных войск. Уже 22 июня он записал: «После первоначального «столбняка», вызванного внезапным нападением, противник перешёл к активным действиям». В утренней записи от 24 июня читаем: «Противник в пограничной полосе почти повсюду оказывает сопротивление… В районах, пройденных нашими танками, остались ещё крупные силы противника». Утром 25 июня Гальдер записывает: «Русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный натиск наших наступающих войск». Утренняя запись 29 июня гласит: «Русские сражаются до последнего человека». 1 июля Гальдер приходит к выводу, что на занятой территории специально для борьбы с советскими «окруженцами» необходимо выделять несколько дивизий. 3 июля он заключает: «Упорное сопротивление противника, использующего все средства», будет «сковывать наши силы ещё в течение многих недель».

Генерал-майор К. Майер уже в начале июля пришёл к выводу: «Русские ожесточённо сражаются за каждую пядь земли». На упорное сопротивление советских войск неоднократно в своих мемуарах указывал и командовавший группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ф. Бок, добавлявший, что немцы несут при этом большие потери. С ним соглашается и командовавший группой армий «Север» генерал-фельдмаршал В. Лееб. Вечером 24 июня он записал в дневнике: «Противник продолжает оказывать отчаянное сопротивление». Подобное неоднократно читаем и в последующих записях Лееба. Он специально обращает внимание на то, что советские солдаты при этом «не сдаются, а дерутся даже в самых безнадёжных ситуациях до последнего».

Как известно, «обер-лжец» третьего рейха Й. Геббельс в те дни вопил на весь мир, что Красная Армия разбита, в панике бежит или поголовно сдаётся в плен. Но вот что он записывал в те дни в своём дневнике. Уже 26 июня Геббельс признаёт, что «враг дерётся хорошо»; на следующий день: «русские обороняются храбро». Подобные наблюдения постоянно встречаются и в последующих записях дневника Геббельса. А 2 июля он как бы делает вывод: «В общем и целом идут очень упорные и ожесточённые бои … Красный режим привёл народ (советский. — В.Р.) в движение… Положение (для немцев на советско-германском фронте. — В.Р.) суровое».

Адъютант Гитлера от ВВС полковник Н. Белов сообщает: уже первые донесения свидетельствуют о том, что «противник оказывал сильное сопротивление». Он добавляет: «Русский бьётся повсюду хорошо. Частично так стойко и отчаянно, что для наших войск — это ожесточённые бои».

Как видим, не только военачальники, но даже вожди третьего рейха в один голос признавали: в первые же дни войны их войска столкнулись с упорным, героическим и повсеместным сопротивлением советских войск, наносивших вермахту огромные потери, что замедляло его продвижение.

Валерий Рыбалкин,
кандидат исторических наук
kpu.ua